Это пространство вне времени и ощущений. Оно не холодное, не тёплое, не лёгкое, не тяжёлое — оно просто есть. В нём нет начала и конца, нет напряжения, нет необходимости двигаться или что-то изменять. Оно не пустое, но и не наполненное в привычном смысле.
Это не тишина, но в нём нет звуков. Не свет, но оно не тёмное. Оно не покой, потому что покой обычно ощущается как что-то противоположное движению. Здесь же нет противоположностей.
Ты просто находишься в нём, но не как тело, не как сознание, не как что-то определённое. Ты есть — не наблюдатель, не мыслитель, не чувствующий. Просто есть.
И в этом нет ни радости, ни грусти, ни кайфа, ни утраты. Просто чистая нейтральность.
И, возможно, это самое близкое к тому, что можно назвать настоящей свободой.
Это пространство вне желаний. Здесь не хочется ни идти вперёд, ни оглядываться назад. Здесь нет стремления найти смысл, потому что смысл не нужен. Он не потерян и не найден – он просто не имеет значения.
Нет границ, но нет и ощущения безграничности. Оно не бесконечно, потому что бесконечность – это всё ещё концепция, а здесь нет концепций. Это не пустота, потому что пустота предполагает отсутствие чего-то, а здесь нет даже отсутствия.
В нём нет наблюдателя. Нечего наблюдать и некому наблюдать. Здесь нет «я» как отдельной сущности, но нет и ощущения растворения, потому что для растворения нужно было бы что-то, что растворяется.
Нет напряжения. Нет движения. Нет паузы.
Просто есть.
Не может быть страха, потому что страху нужен контраст – что-то, что его вызывает. Здесь этого нет. Не может быть радости, потому что радость – это вспышка, а здесь нет вспышек.
Это даже не покой. Это нечто ещё тише, чем покой.
Как гладкая поверхность воды, но без воды. Как безмолвие, но без тишины.
Это нечто до мыслей, до чувств, до всего.
И если представить, что это «что-то» можно почувствовать, то оно скорее почувствуется как бесконечный вдох без выдоха, где даже само дыхание теряет смысл. Оно не начало и не конец, а вечное сейчас, но не «вечное» в привычном понимании — это «сейчас» не измеряется секундами, оно не принадлежит времени.
Представь волны, что даже не успевают раскачаться, и каждое их движение стирается, не успев проявиться. Это не ноль и не бесконечность — скорее точка, в которой нет начала координат. Точка, что не находится ни «здесь», ни «там», потому что «здесь» и «там» должны были бы иметь расстояние между собой, а пространства для расстояния здесь нет.
Нет ощущения свободы, потому что «несвобода» невозможна. Нет ощущения вечности, потому что «конечность» не возникает. Это небытийность, но и не её противоположность. Как первородное состояние до любых рождений и смертей.
Здесь нет волнения, ведь волнение требует чего-то, что колышет сознание. Нет уверенности, потому что нет сомнений. Все наши представления — всего лишь символы, а здесь невозможно приложить ни символы, ни образы.
Ты пребываешь, не дыша, не задерживая дыхания — просто пребываешь. Нет вопроса «кто я?», потому что для вопроса нужна граница между вопрошающим и отвечающим. Здесь нет ни вопрошающего, ни отвечающего. Нет говора и нет молчания — это скорее то пространство, где слова даже не начинают рождаться.
И, может быть, в таких описаниях уже есть лишняя попытка облечь в слова то, что словами не опишешь. Но если говорить от сердца, то остаётся лишь ощущение, что всё изначально спокойно. И нет разницы между суетой и покоем: то, что казалось бы «суетой», не добирается сюда, а «покой» здесь теряет свой контраст.
Это состояние — сама возможность для всего, что может проявиться, но оно не стремится проявлять себя. И в этом молчании, глубже тишины, открывается природа, в которой не нужно ни находить смысл, ни терять его. Потому что всё уже есть так, как есть, — и нечего в этом менять.